Гаврош

Когда усталость валит с ног и спится на ходу
Когда молчит дверной звонок и чай не греет
И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост
Добра не ждёт

Я, вспомнив правила игры, на улицу иду
Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год

Голуби воркуют — слышишь? Сделаю шаг
На согретый тёплой крышей старый чердак
И мурашки по спине — мальчик маленький
В окне улыбнётся мне

Господи Всемилостивый, это же я!
Может быть, приснилось мне, а может быть, пьян
Сорок лет почти один лампу тру, как Алладин
Может, это джинн?

Ну, как, малыш, твои дела на третьем этаже?
Ещё все целы зеркала и всё в порядке
Кинотеатры гонят план: во весь экран
«Фанфан-тюльпан»

Пылится кожаный диван — ему лет сто уже
На нём когда-то ты сдавал туза к десятке
И, губы подпалив бычком, мечтал выиграть жизнь в «очко»
И стать артистом, как Крючков

Посмотри на дядю, мальчик, дядя — артист
Ну, сбылась твоя мечта, но как же хочется вниз!
Птицу-жар держу рукой, да поменялся б я с тобой
На карман пустой

Чтобы снова выбежать в огромный наш двор
Перелезть с мальчишками через забор
И стремглав умчаться в мир, где заиграны до дыр
Две колоды стир

Бельё просохшее висит, как флаги в ноябре
А город с крыши так красив — ума лишиться
Ты скоро про него споёшь, чумазый питерский гаврош
Сжимая гриф, как финский нож

И будешь долго у небес признания просить
До той поры пока тебе не стукнет тридцать
Но заболтался я, пора мне покидать своё вчера
Прощай, ни пуха ни пера

Когда усталость валит с ног и спится на ходу
Когда молчит дверной звонок и чай не греет
И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост
Добра не ждёт

Я, вспомнив правила игры, на улицу иду
Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год